Битва за Танол - Страница 35

Под нашим руководством воины спустили дельтаплан на воду, и я, застегнув привязные ремни на Ингуре, занял свое место за ручкой управления. Не знаю для чего, я крикнул по-русски: «От винта!» — и запустил мотор. Аппарат начал набирать скорость, глиссируя по поверхности озера. Разогнавшись до максимально возможной скорости, я стал отрывать поплавки от воды. Дельтаплан плавно пошел вверх, но значительно медленнее, чем с одним пассажиром.

Сделав круг над замком, мы набрали высоту и полетели в направлении реки. На этот раз снижаться я не стал, а выдерживал высоту около километра. Ингур вцепился в привязные ремни и сидел не шевелясь, словно памятник, его лица под защитной маской видно не было. Приблизительно через час показалась лента Телира. Заложив вираж, я начал снижаться над водой и направил аппарат в сторону моста. Еще через полчаса мы пролетели над его каменными арками и продолжили полет вниз по течению. Миновав островок, ставший мне пристанищем два дня назад, я пролетел еще с десяток километров вниз по течению и, не найдя ничего подходящего для посадки, повернул обратно.

Сделав круг над мостом и окружающей местностью, я заметил маленькую речушку выше по течению, впадающую в Телир в километре от моста. Сесть на воду здесь было невозможно, но со сложенным крылом можно попытаться заплыть в русло этого ручья, если приводниться у его впадения.

Выбора у нас не было, и я пошел на посадку. Приводнившись, я отстегнул Ингура и начал приводить в себя очумевшего от страха брата. Пара пригоршней воды в лицо дала нужный результат, и парень потихоньку начал шевелиться и разговаривать. Через десять минут он окончательно ожил и стал помогать мне сворачивать крыло. Закончив с крылом, мы как бурлаки потащили аппарат верх по течению ручья, изредка прорубая проход в перекрывших русло лианах. Через полсотни метров ручей привел нас в круглый затон с пологим пляжем, место для стоянки не идеальное, но другого у нас не было. Помахав мечами с полчаса, мы расчистили более или менее удобную площадку и начали разбивать лагерь. Ингур еще был под впечатлением от ужасов первого полета на дельтаплане и никаких вопросов не задавал, молча выполняя приказы.

Закончив обустройство лагеря, я разогрел на «керосинке» воду, заварил в котелке местный чай и разлил его по кружкам. Наконец брат задал первый вопрос:

— Ингар, это ты из-за меня уже приземлился или что-то случилось? Спасибо тебе, а то с испугу чуть не умер.

— Брат, не нужно зря себя унижать, ты первый человек на Геоне, поднявшийся в воздух на драконе, до тебя таких не было. Ты самый настоящий герой и храбрец.

— Ты меня специально успокаиваешь и захваливаешь. Вспомни, я рассказывал про войну имперцев и Чинсу, там тоже воины летали на драконах.

— Не говори ерунды! Я догадываюсь, кто управлял этими драконами. Скорее всего, это была пара черных монахов, обожравшихся наркоты и отправленных в один конец без надежды вернуться назад. На Земле тоже есть такие воины-смертники, их называют камикадзе, победы они не приносят, но шуму делают много. Даю тебе слово, что через месяц ты сам будешь летать на драконе, и эти полеты будут приносить тебе радость, а не страх. Это как первая брачная ночь для непорочной девушки — сначала боль и страх, а через месяц любовники в окна толпами лазают.

Моя шутка имела успех, и Ингур окончательно оттаял, по крайней мере я мог на это надеяться. Как бы мне ни хотелось верить в преданность брата, но решимости начать разговор о Викане все-таки не хватало. Но, допив чай, я с тяжелым сердцем начал разговор:

— Ингур, ты прав, мы не случайно здесь приземлились и именно в этом месте. Ты единственный родной для меня человек на Геоне, и мне очень важно быть уверенным в том, что я полностью могу на тебя положиться.

— Брат, я разве дал тебе повод сомневаться в моей искренности?

— Нет, конечно, но тебе предстоит сейчас сделать очень непростой выбор, и мне необходимо, чтобы ты сделал этот выбор осознанно. Если ты скажешь «да», то обратного пути не будет и тебе придется идти против дорогих тебе людей до самого конца, вплоть до самой смерти. Ты готов к такому разговору? Если нет, то я подожду до утра, но выбор сделать придется все равно.

Ингур удивленно посмотрел на меня и, убедившись по моему виду, что это не шутка и разговор предстоит серьезный, задумался на несколько минут. Мой брат был еще молод и не умел полностью скрывать свои чувства от посторонних взглядов. На его лице отпечаталась вся внутренняя борьба, идущая в его душе. Наконец он принял решение и произнес:

— Ингар, я пойду за тобой до конца, у меня просто нет выбора. Анхель и Алакдар по-своему любят меня, но я даже не квартерон и никогда не буду для гвельфов ровней. Моя жизнь принадлежит только клану «Желтая змея» и моей семье. Мой клан на Таноле, а моя семья — это ты, я сделал свой выбор, приказывай, брат, я все выполню!

— Ингур, я не собираюсь приказывать тебе совершать недостойные поступки или позорить свою честь, просто эти приказы идут против интересов близких для тебя гвельфов. Я прибыл в замок не только для того, чтобы встретиться с тобой, но и для того, чтобы повидаться с Виканой. Не буду тебе врать, я люблю Викану и хочу получить от нее ответ на свои чувства.

— Насчет положительного ответа даже можешь не сомневаться, мне неизвестны все перипетии вашего знакомства, но если ты действительно тот Ингар, который спас ее от липких лап Юсуфа, то она от тебя без ума. Мы выросли с Виканой как брат с сестрой, и тайн у нее от меня не было. Когда ее привезли из Кайтона в Илирию, я думал, что она умрет от горя, так как была уверена, что ты погиб. Слава богам, ее отправили в монастырь на Зурон, а то неизвестно, чем бы все это закончилось. Представляешь, к Викане сватался сам император Антор II, а она ему отказала. Анхель лично плавал на Зурон уговаривать ее, но она решительно отказала и пообещала пройти посвящение Леде. В Илирии скандал был неимоверный, Викана порушила многие планы гвельфийских домов. Мне кажется, что в бегстве Селии не последнюю роль сыграл отказ Виканы выйти за императора.