Битва за Танол - Страница 109

К оглавлению

109

— Старый Вожак, я приму клятву Волары. Пусть она выйдет ко мне, — ответила жена и лукаво посмотрела на меня.

Я сразу понял ехидный намек Виканы и покраснел, как помидор. Викана взяла меня за руку и шепнула на ухо, при этом укусив за мочку:

— Ингар, а от кого это понесла Волара после того, как ты покинул долину, и почему ты так сильно покраснел?

— Дорогая, не отвлекайся, у нас еще будет время побеседовать об этом, и я тебе все объясню по полной программе, что мало не покажется, а пока займись делом, Волара уже вышла из леса со своими щенками и ползет к тебе.

Викана отстранилась от меня и стала дожидаться, пока Волара доползет до нее. Молодая волчица ползла по траве, как спецназовец по полосе препятствий, а за ней бежали два волчонка, не понимая, в какую игру с ними играет их мать. Волара доползла до ног Виканы, и повторилась процедура вылизывания ее ног и рук, затем Викана разрезала кинжалом свое запястье и дала волчице вылизать кровь. Прошла пара минут, и с волчицей начались непонятные метаморфозы. Сначала по ее шерсти пробежали голубые молнии, затем шерсть изменила свой цвет на серо-голубой, грудь расширилась, а клыки удлинились на пару сантиметров. Хвост у Волары вытянулся и потерял свой изгиб, и мне показалось, что она увеличилась в размерах. Вместо волчицы рядом с Виканой стояла крупная самка малхуса с глазами, горящими красным светом исчадия ада. Тузик тоже принимал очень похожий образ в экстремальной ситуации, но Волара выглядела несколько по-другому, в ней появилось какое-то странное сходство с Виканой. На этом процедура клятвы закончилась.

«Королева, пригласи своих подданных приблизиться, малхусы принесут клятву верности твоим эльфам», — попросил старый малхус.

Викана махнула рукой Лаэру, и гвельфы подошли к нам. На их лицах застыл религиозный экстаз, который меня немного напугал. В этот момент я понял, насколько важен Нордрассил для этого народа. Затем последовала процедура присяги малхусов гвельфам. Все семеро гвельфов приняли присягу у малхусов, и лишь одна Альфия получила свою хранительницу, потому что только волчица могла дать присягу гвельфийке, а самок у эльфийских волков было всего две. Закончив братание с малхусами, мы вернулись на стоянку, и я отдал приказ сворачивать лагерь.

Дорога к Дереву Жизни заняла почти сутки, и к полудню следующего дня мы, наконец, вышли к Нордрассилу. Вершина гигантского дерева терялась в магической дымке и с земли была не видна, хотя погода стояла абсолютно безоблачная. Гвельфы забыли обо всем на свете и бросились к стволу Дерева Жизни, словно потерявшиеся дети к своей матери. Умудренные жизнью бесстрашные воины и прекрасные женщины рыдали от счастья, прижимаясь к коре Нордрассила. Викана вместе со своими соплеменниками полностью отдалась этому безудержному чувству и абсолютно забыла обо всем, в том числе и обо мне. Я стоял в стороне и смотрел на гвельфийское счастье с плохо скрываемой завистью, потому что оно самым ярким образом напоминало о моем одиночестве на этом празднике жизни.

«Теперь я выполнил свою миссию и могу уйти в долину смерти со спокойной совестью и легкой душой», — раздался у меня в голове голос Старого Вожака.

Меня почему-то разозлило это заявление малхуса. Получается, он выполнил свою миссию, а мне расхлебывать навалившиеся проблемы в одиночку. В груди закипела безудержная злоба на весь мир, и я выдал:

— Псина ты драная! Кто это тебе разрешит уйти в долину смерти? Значит, скинул на меня все беды и заботы, а сам на покой? Ты у меня, как шак в каменоломнях, еще сто лет пахать будешь, возрождая народ эльфов и племя малхусов. Кто будет учить молодняк и передавать им знания предков? Я хранитель только по должности и ничего не смыслю в своих обязанностях, кто научит меня, кто даст дельный совет и убережет от ошибок? Умирать он собрался!

От злости меня окончательно переклинило, и я, подобрав с земли подвернувшийся под руку дрын, погнал малхуса вокруг Нордрассила. Старый Вожак улепетывал, поджав хвост, но защищаться даже и не пытался. Меня буквально трясло от отчаяния и полного бессилия перед вставшими передо мной неподъемными задачами и проблемами. Осознание того, что тяжелейший поход по джунглям и смертельные бои прошедших дней — только легкая разминка перед предстоящими мне сражениями, привело к психологическому срыву и почти детской истерике, а малхус стал тем громоотводом, который спас меня от помешательства.

КАРТА ГЕОНА


ИЛЛЮСТРАЦИИ


109